Как театральный художник Егоров работал давно, но в кинематографе дебютировал лишь в 1915 году, поставив совместно с Всеволодом Мейерхольдом «Портрет Дориана Грея». Можно сегодня спорить о достоинствах этого фильма (снятого, кстати, Левицким), но мне кажется, что ранее у нас в кино не было таких декораций, составляющих гармоническое целое с образным решением картины, с ее художественным замыслом. Мы, молодые художники, ничего подобного до того времени на наших экранах не видели. Известно, что в Художественном театре Егоров оформил «Синюю птицу», которая имела колоссальный успех как в России, так и во время зарубежных гастролей прославленного театра. Об оформлении спектакля писали много и справедливо, подчеркивая удивительную красочность и праздничность декораций.

Владимир Евгеньевич был прекрасным собеседником, правдивым и нелицеприятным критиком. Человек мужественный и красивый, он пользовался огромной любовью своих учеников по Строгановскому училищу. Они прощали ему даже ироническое отношение к своим работам, потому что признавали его непререкаемый авторитет. Об этом мастере до встречи с ним в свое время мне много рассказывал друг детства Александр Осмеркин, с которым мы часами просиживали на уроках у Ф. Казачинского в Елисаветграде.

Узнав, что я земляк Осмеркина, Егоров начал меня расспрашивать о нем. Он высоко ценил артистизм и высокий профессионализм Осмеркина, его своеобразное видение мира, обогащенное блестящей эрудицией и вместе с тем сохранившее наивность детского восприятия природы. Помню, что Егоров, вроде бы неплохо знавший своего коллегу по работе в Строгановском училище, был прямо-таки ошеломлен, узнав, что дед Осмеркина был иконописцем и что именно в мастерской последнего мы по воскресеньям тайком от всех занимались живописью. Он искренне, без обычной иронии воскликнул: «Так вот откуда он — от иконописи!» — и заразительно расхохотался, Еще больше заинтересовало Егорова то, что именно