Для участия в массовых сценах были вызваны бойцы Московского гарнизона. По ходу действия некоторые из них должны были изображать «белых», но они никак не хотели надевать погоны и царские кокарды. Красноармейцы наотрез отказывались играть «белых», зато с радостью изображали самих себя, защитников революции. Даже митинг, организованный нами, не помог. Так и не удалось заставить бойцов надеть костюмы врагов — пришлось набирать статистов...

Преодолев все трудности, съемочный коллектив выполнил задание в установленный Комитетом срок. Смонтировав картину, мы с тревожным ожиданием смотрели каждый кусок. Нас предостерегали: хроника никак не будет монтироваться с игровыми кусками, но эти опасения друзей оказались напрасными

—     картина смотрелась как единое целое.

Взволнованные, повезли мы позитив в Кинематографический комитет. Там произошли разительные перемены, Комитет пополнился новыми сотрудниками. Среди них были: Л. Замковой — кинорежиссер; ставший заведующим производственным отделом; Николай Бохонов — художник-фотограф; Лео Мур (Мурашко) — либреттист и режиссер Голливуда, ставший редактором Кинематографического комитета; Валентин Туркин — сценарист и редактор, вскоре перешедший работать преподавателем в киношколу, организованную при Комитете.

Фильм «Восстание» был сразу же одобрен художественным советом Комитета. Было дано указание срочно отпечатать пять-шесть копий для показа в дни первой годовщины Великого Октября на площадях Москвы, в красноармейских клубах. За это принялись Михин и Ворожевский. Они организовали поездку группы в Покровские казармы. Помню, что фильм произвел на красноармейцев огромное впечатление. Узнав, что артист Художественного театра Замятин, исполнитель роли главного героя, находится среди нас, они окружили группу тесным кольцом и начали его качать, да так, что мы всерьез забеспокоились. Но все, конечно, кончилось благополучно...