Цифровой фильм не требует обязательной съёмки физической реальности, давая возможность создавать реалистичные сцены при помощи трёхмерной (30) анимации и других программных про­дуктов. Заснятое на плёнку «живое действие» перестаёт быть един­ственным источником для создания законченного фильма. Но и са­мо «живое действие», подвергаясь оцифровке, утрачивает свою индексную связь с нефильмовой реальностью. Для компьютера нет различий между изображением, полученным при помощи фото­объектива, изображением, нарисованным в графической програм­ме, или синтезированным в пакете 30 графики. Все они созданы из одного материала — пикселей. А пиксели, вне зависимости от их происхождения, легко изменять, переставлять и так далее. «Живое действие» становится просто очередным графическим изображени­ем, не отличающимся от тех, что были созданы вручную.

«Живое действие» может быть записано на плёнку или видео или непосредственно зафиксировано в цифровом виде. Живопись, об­работка изображения, компьютерная анимация касаются измене­ния уже существующих изображений или создания новых. Само различие между созданием и модификацией, столь очевидное в ки­но (съёмки в противоположность техническим приёмам, осущест­вляемым в темноте лаборатории, съёмки и постпродукция), теряет смысл в цифровом кино. Ведь каждый образ, какого бы происхож­дения он ни был, проходит через обработку определёнными про­граммами, прежде чем попадает в законченный фильм.

В противоположность традиционному кинематографу, где полу­ченные на плёнке кадры, как правило, оставались в неприкосно­венности (за исключением монтажа), теперь отснятый материал превратился в сырьё для дальнейшего композитинга, анимации, морфинга и т.д. В итоге, сохраняя зрительный реализм, свойствен­ный фотографическому процессу, фильм приобретает пластические черты, которые прежде были лишь достоянием живописи или ани­мации. Воспользовавшись названием популярного графического пакета морфинга, можно сказать, что компьютерные художники имеют дело с «эластичной реальностью» («Elastic Reality»). Речь идёт о новом типе реализма, про который можно сказать, что это «нечто, что должно выглядеть в точности так, как если бы произошло на са­мом деле, хотя этого и не могло быть».