Совсем иная картина предстает в «Материи и памяти», где проводится последовательная критика «естественного» положения, согласно которому вещи принадлежат нашему сознанию в качестве образов (образов вещей). По Бергсону, образы не есть образы «чего-то», они просто есть. Он отделяет образ от зрения (и представления). Образ принадлежит самой материи, он формируется в вещах, а не в психике, и именно благодаря им (образам) возникает ситуация видения. Мерло-Понти высказался по этому поводу так: «Никогда еще не замыкался круг между бытием и "я", так чтобы бытие "для Я" было зрителем, а зритель существовал "для бытия". Никогда еще не было описано первозданное бытие воспринятого мира. Раскрывая его вслед за рождающейся длительностью, Бергсон отыскивает в сердцевине человека досократический и "дочеловеческий" смысл мира». Такой смысл мира никак не вписывается в картезианство, поскольку здесь «я» теряет свою способность к самотождественности. Бергсон показывает, что целый пласт нашего существования — память — является источником тех образов, полнота которых не схватывается картезианским «я», существующим только в настоящем времени.

Делёзианская «виртуальность»

Делёзианская «виртуальность» возникает в тесной связи с теорией памяти Бергсона. В логической системе Делёза эта «виртуальность» противостоит не «реальности», а «актуальности». Противопоставление виртуальности и реальности возникло из ложного понимания прошлого как того, чего уже нет, из смешения бытия и бытия внастоящем. Пласт образов-воспоминаний, открытый Бергсоном, подсказывает нам, что скорее нет настоящего. Оно находится в чистом становлении — всегда по ту сторону «я». В этом смысле оно действует, оно активно, оно актуально. Актуальность же прошлого приостановлена. Но, как пишет Делёз, не приостановлена в бытии. Оно не активно, но оно есть. Такое воспоминание не имеет психологического порядка существования, поскольку психологическое — это всегда настоящее. Через «чистое воспоминание» Бергсон описывает бытие как таковое, где прошлое для него — онтология, а бытие — невспоминаемое, актуализующееся в разного рода «психологизациях».