Под самыми разными предлогами кино-фабриканты потихоньку, не поднимая шума выезжали на юг и там начинали строить филиалы своих фирм. Понемногу переправлялись на юг и съемочные группы с ведущими актерами, режиссерами, операторами. Из Москвы вывозилась съемочная и осветительная аппаратура, а также запасы пленки.

Только одна кинофабрика (бывшего Скобелевского комитета), которая при царском режиме входила в Военно-кинематографический отдел, находившийся «под покровительством» Николая II, а после революции перешла в ведение Народного комиссариата просвещения не участвовала в этом. Директором фабрики Советская власть назначила бывшего производственного директора этой же фабрики, -художника и режиссера Б.Михина.

Я работал в ту пору на фабрике И.Ермольева. Как только, актеры, заканчивали сниматься в Москве, владелец фабрики из Ялты давал телеграмму прислать для съемок то одного, то другого актера, как правило, известного, а заодно и оператора, и. режиссера... В ту пору мы не догадывались, что это было планомерное бегство из Москвы в те районы, где сколачивала свои боевые силы контрреволюция.

Об этом мы узнали гораздо позже, когда пятеро членов нашего Союза работников художественной кинематографии самовольно, без ведома Правления Союза, объявили национализацию кинофабрик и прокатных контор с лабораториями в Москве. Эта инициативная «пятерка» даже выдала отдельным лицам мандаты для взятия на учет всего движимого имущества, съемочной аппаратуры и пленки на кинофабриках в Москве. Когда Кинокомитету стало известно про эту анархистскую акцию, он срочно принял действенные меры для ее пресечения.

Но владельцы фабрик, прослышав про начало «национализации», насторожились и вскоре перестроили свою работу: организовались кооперативы, или артели, как они тогда назывались, и эти артели более интенсивно, прямо-таки лихорадочно начали переправлять на юг не только негативную и позитивную пленку, но и старые негативы лучших русских картин прежних лет — для размножения копий и продажи их за границу.