Вальтер Беньямин указывал, что тождество художественного и научного использования фотографии коренится в самой ее приро­де. Фотография не свидетельствует о «подлинности» момента. Она лишь показывает, что нечто имело место. Но это «нечто» вполне мо­гло быть организовано самим фотографом.

Как раз реорганизация, фальсификация предкамерной реально­сти осуществляется главным образом на этапе обработки получен­ного изображения.

Трюковые операции с моментальными снимками дают возмож­ность фальсифицировать документ, причём так, что это оказывает­ся незаметным для глаза. В кино (так же, как и в фотографии) возможно воссоздание изображения, никогда не существовавшего в действительности — внешне вполне достоверного, но нисколько не претендующего на документальность. Творческая манипуляция фо­тоизображением стара как сама фотография. К примеру, если за­светить плёнку перед проявкой, получится эффект освещения, кото­рого не существовало в момент съёмок.

Художественный критик Михаил Сидлин приводит такой пример «фальсификации» предкамерной реальности. «Антон Павлович Чехов хотел видеть себя рядом со Львом Толстым. И он, бывало, сиживал рядом с великим старцем. Но для того чтобы усилить эффект сопри­сутствия двух великих, фотограф смыл с негатива "второстепенных" персонажей. И получились две разные сцены с разным соотношени­ем фигур: на одном снимке Лев Толстой тычет пером собственной жене под нос, а на втором — Толстой указывает Чехову на нечто нез­римое. Смысл иной. Чехов вроде остался Чеховым, а Толстой — Тол­стым. Но вот отношение между ними — уже иное. Учитель и ученик, а не просто гость за столом ухозяина. Это уже новая реальность... Вот яркий, но не исключительный пример того, что фотографию нельзя принимать на веру как документальное свидетельство. И прямое вы­марывание неугодных — лишь частный, грубый случай».

Цифровое изображение изменяет наше ощущение необходимой связи между камерой и внефильмовой реальностью. Присутствие того и другого больше не является абсолютно необходимым. Теперь «сфото­графировать» то, что невозможно увидеть, стало намного проще.