Избыток разнообразия (множество телеканалов) может также травмировать, как однообразие и повторяемость.

Брюс Стерлинг, писатель-фантаст, определивший лицо кибер- панковской литературы, ныне читающий курсы лекций по массме- диа и дизайну в нескольких институтах, сравнивает сложившуюся в последнее десятилетие ситуацию с переходом от «пародышащих ди­ковин» и проектов создания крупных плотин начала XX века к «тех­нологиям, которые срастаются с кожей», становятся частями повсе­дневной жизни. Как заявляет Стенли Аронович, социолог и культуролог, преподающий в нью-йоркском университете, «технику сейчас не так-то легко отличить от человеческого тела, потому что она оказывается внутри нас (медицинские технологии, обработан­ная пища), рядом (телефоны) и снаружи (спутники). Иногда мы её на­селяем (офисы с климат-контролем), или она внедряется в нас (кар­диостимулятор). Иногда она кажется придатком или протезом (очки), иной раз человек кажется придатком (рабочий на конвей­ере)».

XX век — начало цивилизации протезов, где люди общаются по­средством приборов, подсоединённых к органам чувств. Компьюте­ры стали настолько неотъемлемой частью нашей жизни, что, по мнению практикующего психолога и профессора Массачусетского технологического института Шерри Тёркл, они — наше «второе я», они изменили наше восприятие самих себя, заставили переосмыс­лить наши связи с миром, превратились в метафору для размышле­ний о человеческом разуме.

Индивид всё более чувствует себя калекой, который не способен полноценно соотносить себя с окружающей информационной сре­дой. Зрение и слух принимают на себя чудовищную нагрузку, кото­рую не выдерживают мозг и сердце. Этот травматизм и приводит к постмодернистской «чувствительности», как бы безучастной, приту­плённой по отношению ко всему происходящему. Постмодернист­ский индивид воспринимает всё как знаковую поверхность, не пы­таясь даже проникнуть в глубину вещей, значения знаков. Категория реальности оказывается отброшенной, так как требует отличия реальности от образа, от знаковой системы.