В другом случае развязать творческую инициативу можно было совсем по-другому. Когда понадобилось, чтобы маленький исполнитель с неподдельной искренностью осудил «проступки» Аркадия Зубова, чтобы реплика его была непосредственной и эмоциональной, я незадолго до начала съемки сел с мальчиком в сторонке и сообщил ему:

—     Этот бюрократ Сережка требует, чтобы Аркадия исключили из отряда. Как думаешь, правильно это?

—     Неправильно,— отрезал собеседник.

—     Он, наверное, ему враг?

—     Ну, факт!

—     А почему?

—     Вредный парень этот Сережка!

—     Что же делать?

—     Надо в ухо дать Сережке, вот что!

Беседа затянулась. Мальчик так увлекся разговором, что совершенно забыл о том, что речь шла о вымышленных персонажах. Для него это были живые люди, он был в ажиотаже и искренне презирал «бюрократа» Сережку. Закончился наш разговор, и немедленно началась съемка. Мальчик, еще не остывший от пережитого негодования, сыграл очень горячо и убедительно.

Зная о Лоре Минаеве, что он впечатлительный и гордый ребенок, я перед самым началом съемки эпизода «у школьной стенгазеты» (в ней была помещена карикатура на Аркадия) напомнил Лоре о случае, когда его самого незадолго перед тем «пробрали» в пионерской стенгазете. Под влиянием неприятных воспоминаний мальчик на съемке правдиво и искренне «сыграл» переживания задетого за живое самолюбивого ребенка.

Отличные результаты в работе с юным актером дает воздействие на него товарищей. Если вы хотите, чтобы ребенок по ходу действия чувствовал себя подавленным, сумейте вызвать в окружающих чувство неприязни к нему и осуждения. Здесь действует традиционное правило театра: «Величие короля создает его свита».

Показывать детям, как нужно играть, режиссер не должен. Стараясь ему точно подражать, дети воспроизводят дурную копию показанной сцены. Они очень восприимчивы к наигрышу. Достаточно объяснить задачу, и ребенок придумает свою оригинальную трактовку сцены, привнесет в нее многое из своего детского мира, неизвестное режиссеру.