РОУЗ:

— Это была ужасно тяжелая вещь.

(она показывает на рисунок)

— Я надевала его только однажды.

ЛИЗИ:

— Ты действительно думаешь, что это ты, бабушка?

РОУЗ:

— Это я, дорогая. Правда, хорошенькая?

ЛАВИТ:

— Я выследил его через записи страховой компании... по старому заявлению, которое содержалось под грифом полной секретности. Роуз, вы знаете, кто подал это заявление?

РОУЗ:

— Некто по имени Хокли, я полагаю.

ЛАВИТ:

— Натан Хокли, верно. Сталепромышленник из Питсбурга. Бриллиантовое ожерелье его сын Кэледон Хокли купил во Франции для своей невесты... для Вас... за неделю до отплытия на «Титанике». А заявление было составлено сразу после гибели судна. Так что бриллиант должен был утонуть вместе с кораблем.

(к Лизи)

— Видите дату?

ЛИЗИ:

— 14 апреля 1912 года.

ЛАВИТ:

— Если ваша бабушка та, за кого она себя выдает, то она надевала бриллиант в день, когда «Титаник» затонул.

(к Роуз)

— А это делает Вас моим лучшим другом. Я с удовольствием награжу Вас за все, что Вы сможете нам рассказать из того, что приведет нас к бриллианту.

РОУЗ:

— Мне не нужны ваши деньги, Мистер Лавит. Я знаю, как трудно расставаться с деньгами людям, которые много беспокоятся о них.

БОДИН:

(скептически)

— Вам ничего не нужно?

РОУЗ:

(указывая на рисунок)

— Вы могли бы дать мне это, если то, что я вам расскажу, чего-то стоит.

ЛАВИТ:

— Договорились.

(пересекая комнату)

— Здесь есть несколько вещей, которые мы нашли в ваших каютах.

Он раскладывает на рабочем столе около 15 объектов, от безделушек до ценных. Роуз, съежившись на своем стуле, может видеть лишь поверхность стола. Трясущейся рукой она поднимает маленькое зеркало из черепашьего панциря, украшенного перламутром. Она гладит его с удивлением.

РОУЗ:

— Это было моим. Удивительно! Оно выглядит таким, каким я видела его в последний раз.

Она переворачивает зеркало и смотрит на свое старое лицо в треснутое стекло.

РОУЗ:

— Только отражение немного изменилось.

Она заметила еще что-то, серебряную брошь с лунным камнем в стиле модерн.