Предыдущая Следующая
Однако этот конфликт не является драматическим,
поскольку проистекает из конфликта морального: он еще требует суждения, которое
носило бы социальный характер. Мы не видим, так сказать, исторически
обусловленной борьбы между персонажем и средой. Драматичность проистекает
просто лишь из метафизической природы самого контраста, из его абсолютного
значения, высвобождающего очень сильный заряд таинственности — учитывая, что
персонаж и среда абсолютно чужды и непонятны друг другу.
Реальная действительность Феллини — это таинственный
мир, или ужасающе враждебный, или невероятно сладостный, и человек у Феллини —
это столь же загадочное создание, которое живет, отдавшись на милость этому
ужасу и этой сладостности.
Такова была Джельсомина, и такова Кабирия, в образе
которой Феллини удалось достичь гораздо большей поэтичности.
Стилист назвал бы реализм Феллини «индивидуальным
реализмом». Это реализм, типичный для жизненно важных переходных моментов; в
нем отсутствует единая и абсолютная идеология, посредством которой можно было
бы раскрыть и развить мир художественного творчества, и поэтому отсутствует
всякая уверенность в возможности человеческого взаимопонимания и познания. В
наши дни объективно существующий исторический и социальный мир разделен; его
моральные философские системы развиваются в двух направлениях. Мир перерезает
не только географическая граница — его разделяет огромная трещина: она змеится,
разделяя идеи, отделяя одно художественное произведение от другого, одну
стилему от другой. Будучи не в состоянии раздвоиться или встать целиком на ту
или другую сторону, современный человек, как видно, живет в междуцарствии; у
него не остается другой возможности реализма, кроме реализма отдельного
человеческого существа — одинокого, затерянного, отчаявшегося и радующегося в
загадочном и непонятном мире. А это ведь предрелигиозный или уже, по существу,
религиозный момент. Предыдущая Следующая
|