РОУЗ:

— Да, именно!

ДЖЕК:

— Так не выходите за него.

РОУЗ:

— Если бы это было так просто.

ДЖЕК:

— Это просто.

РОУЗ:

— О, Джек... пожалуйста, не делайте выводов, пока вы не знаете мой мир.

ДЖЕК:

— Ну, я надеюсь, что узнаю сегодня.

Ища хоть какую-нибудь новую тему для разговора, она замечает его папку для эскизов.

РОУЗ:

— А это что?

ДЖЕК:

— Всего лишь несколько эскизов.

РОУЗ:

— Можно?

Вопрос оказывается риторическим, потому что она уже взяла папку. Она садится на палубное кресло и открывает эскизы. Кадр на эскизы Джека... каждый из них содержит частицу человечного: руки пожилой женщины, спящий мужчина, отец и дочь у перил. Лица одухотворенные и живые. Его папка – коллекция человеческих состояний.

РОУЗ:

— Джек, они очень хороши! Правда.

ДЖЕК:

— Ну, в Париже так не думают.

Несколько разрозненных эскизов падают и уносятся ветром. Джек бежит за ними... и ловит два, но остальные улетают за перила.

РОУЗ:

— О, нет! Мне так жаль. Искренне жаль!

ДЖЕК:

— Ну ладно, в Париже так не думают.

Он вскидывает запястье, как будто рисуя рукой в воздухе.

ДЖЕК:

— Я думаю, они их «изрыгают». Кроме того, они никогда не прибегают к ругательствам.

Для эффекта он выбрасывает еще два случайно подвернувшихся рисунка. Они уплывают.

РОУЗ:

(смеясь)

— Вы ненормальный!

Она возвращается к папке и переворачивает страницу.

РОУЗ:

— Так, так...

Она натыкается на ряд обнаженных фигур. Роуз пригвождена к позирующей красавице, которая изображена на рисунке. Ее обнаженное тело как будто живое, реальное, с выразительными руками и глазами. Они имеют больше чего-то портретного, нежели эскизного... почти откровенно интимные. Роуз краснеет, закрывая папку, пока мимо проходят несколько прогуливающихся.

РОУЗ:

(стараясь казаться очень взрослой)

— А эти были нарисованы с натуры?

ДЖЕК:

— Это одна из достопримечательностей Парижа. Множество девушек готовы обнажить свое тело.

Она особо изучает один из рисунков - девушку, позирующую наполовину в солнечном свете, наполовину в тени. Ее руки лежат на подбородке, одна согнута, другая похожа на склонившийся в изящном изгибе цветок. Рисунок похож на то, как Альфред Стейглиц изобразил Джорджию О’Киф.