Одним из самых сложных в техническом отношении персонажей был волк-оборотень. В облике зверя он создавался при помощи CGI злобный хищник на службе у королевы. В человеческой ипо­стаси лесоруба его играл актёр. В момент превращения зверя в че­ловека лесоруба «играл» уже цифровой актёр.

Сначала все крупные планы волка планировалось снимать с ис­пользованием кукол (технология аниматроник), a CGI использовать лишь для общих планов прыжков животного. Однако выяснилось, что на крупном плане глаза куклы кажутся слишком безобидными, а ведь глаза должны были занимать весь экран и пылать злобой. Пришлось полностью перейти на компьютерную графику.

Основная сложность заключалась в том, что даже в облике вол­ка должны были просматриваться человеческие черты. Костную структуру моделировали сначала по волку, но ничего не получилось, оборотень напоминал большого пса. В итоге решили использовать гибрид льва и гиены — большая грудь, тощий зад, жуткий вид, пол­ностью в традициях лент Терри Гиллиама. Для фазы перехода в че­ловека была создана ещё одна подобная структура, но на двух но­гах. Главным был не общий силуэт, который сканировался с актёра, а детали лица, особенно глаза. Ведь в одной из сцен героиня смо­трит в глаза волку и узнаёт отца. Огромную проблему представлял мех. Для рендеринга одного-единственного кадра требовалось сна­чала несколько часов, потом время сократили до 20—30 минут. CGI также использовалось для создания существа из глины, пожираю­щего детей.

Примером «городской фэнтези» могут служить отечественные киноленты «Ночной дозор» и «Дневной дозор». Правда, следует от­метить, что в киноязыке обеих лет можно увидеть приметы сразу нескольких жанров. Нередко, взяв за основу проверенные голли­вудские ходы или эффекты, авторы фильма добавляли к ним «рус­ский колорит». Если в американских фильмах головокружительные автомобильные полёты обычно совершаются на роскошных гоноч­ных авто, то здесь фигуры высшего пилотажа демонстрирует ста­ренький ЗИЛ. Там, где у Земекиса изящно приземлялось перышко, в «Дозоре» по не менее прихотливой траектории падает болт. Руша­щаяся Останкинская башня отсылает к «Дню Независимости». А кон­ные орды Тамерлана заставляют вспомнить новозеландские ланд­шафты «Властелина колец».