Уже не две, а сразу несколько «реальностей» предлагает Дэвид Кроненберг в картине «Экзистенции». Миры виртуальных игр здесь вложены один в другой по принципу детской книжки, на обложке которой нарисована точно такая же книжка, а на обложке той — ещё одна и так до бесконечности. Уже находясь в одной игре, герои погружаются в следующую, причём персонажи обеих игр одни и те же, так что невозможно понять, в какой именно игре находится че­ловек, и игра ли это вообще. Неоднократно на протяжении фильма звучит вопрос: «А сейчас мы в игре?» Игрой можно оправдать всё, что угодно, вплоть до хладнокровного убийства человека, друга.

Главная героиня Аплегра не раздумывая стреляет в своего бывше­го знакомого, а затем и в своего единственного друга, приканчивая и того, и другого. Ей удалось разоблачить главного злодея в игруш­ке. На её лице играет радостная улыбка. Она торжествующе вскиды­вает руки с криком: «Я победила!» Через секунду та же фраза повто­ряется уже с долей сомнения и неуверенности: «Ведь я победила, да?» В душу закрадывается страшное подозрение — а что, если это не игра, если это всё на самом деле и друг действительно мёртв? Из следующей сцены становится ясно, что всё в порядке, это была все­го лишь игра. Все персонажи преспокойно сидят в зале, медленно отсоединяют от головы и рук приборы для создания виртуальной ре­альности, начинают с увлечением обсуждать только что пережитую игру. Но «матрёшка» виртуальных миров этим не исчерпывается. Выходя из зала, Аплегра с другом всаживают пули в авторов оче­редной игры, участниками которой они сами только что были, со словами: «Ваша игра — величайшее преступление против челове­чества». На сей раз пистолеты уже вполне реальные, в отличие от омерзительного сооружения из костей, шкуры, слизи и зубов, кото­рым они пользовались в игре. На выходе их встречает охранник, то­же бывший игрок, кстати, уже убитый. При виде наведённого на не­го оружия, на лице отражается не столько испуг, сколько растерянная улыбка, и вновь звучит ключевой вопрос: «Скажите, мы всё ещё в игре?»