—     новые пласты тем. И в этом состоит главная заслуга перед советским искусством заслуженного деятеля, искусств Александра Ефимовича Разумного.

С. Гинзбург

Когда тебе пошел девятый десяток, а письменный стол — на балконе больницы, в памяти всплывает многое пережитое... На воображаемом экране сменяют друг друга кадры некогда снятых фильмов, лица друзей, много потрудившихся и немало сделавших для советского кино. Даже картины нереализованных замыслов видишь на этом необычном экране — смонтированные неведомым режиссером, они вдруг выстраиваются в серию связанных эпизодов, затем, чтобы вновь замелькать в многокрасочном калейдоскопе жизни.

Говоришь себе: прочь воспоминания! И садишься за рукопись нового сценария детского фильма — о «дедушке Крылове», о роли его творчества в военно-патриотическом воспитании подрастающего поколения. Это — будущее, работа, производство, шум, без которого существование утратило бы всякий смысл.

Но мысль снова и снова устремляется к прошлому. И это не стариковская причуда, а побуждение неодолимое и естественное. Наверное, долг перед будущим, которое этим прошлым предопределено. За шестьдесят лет кинематографической жизни я увидел и. узнал такое, что, по-видимому, интересно не только историкам кино. Они славно потрудились, создавая научную основу, систематизируя накопленные знания. Но строгой науке чужды волнения и переживания людей, отдававших кинематографу свою жизнь, свою страсть и мечты. А были это замечательные, красивые люди, за встречи с которыми не перестаешь благодарить судьбу. И дело свое они вершили, влюблено, вдохновенно, с той убежденностью и верой, каких требовали великие идеи Коммунистической партии.

И вот уже снова откладываешь сценарий, чтобы продолжить мемуары. Пожалев о том, что ты не писатель и не сможешь все выразить словами так же пластично, как видишь памятью, все же берешься за этот труд, утешаешь себя при этом надеждой подкрепить, дополнить слово подвластным тебе языком изобразительного искусства. Пусть портреты доскажут несказанное...